— Сергей Андреевич, когда возникла идея возведения нового памятника героям-чернобыльцам?
— Уже не один год вся эта тема муссировалась и никак не могла пройти по одной простой причине — было много других заданий. Но когда в позапрошлом году я еще делал памятник Жукову, мэр пришел и сказал: «Сергей Андреевич, как хочешь, но надо делать памятник героям-чернобыльцам. Там стоят два камня, их надо убрать. А ты иди, думай по поводу возведения на их месте нового памятника». Это было в конце июля — начале августа прошлого года. В ноябре я сдаю «Жукова», а ближе к Новому году он у меня спрашивает: «Ну что? Идея есть?» — «Идея есть, но сырая, так, в эскизе только». — «Нарисуй, отдай нашему художнику». Тот нарисовал и глава утвердил мою композиционную идею.
— И в чем же символизм?
— Пять континентов — поэтому пять фигур. Держат земной шар. Сейчас атом в том или ином виде можно встретить чуть ли не в каждом доме. Поэтому внутри Земли я сделал ядро атома. Земной шар живой, и пять фигур-континентов сдерживают его, чтобы атом не разорвал нашу планету. Вот такая идея. А то, что из этого получилась еще и декоративная парковая скульптура… Ну, слава богу. Лично я доволен.
— Сколько времени ушло на то чтобы сделать этот памятник?
— Я с помощниками работал. Грубо говоря, у нас ушло примерно четыре месяца упорной физической работы. А до этого надо было еще собрать материалы, привезти, каркас сделать.
— Раньше там стоял гранитный камень со стилизованной каплей крови и надписью-посвящением участникам ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. К его появлению вы какое-нибудь отношение имели?
— Он был сделан где-то в 90-х годах, тогда главным художником была Наталья Огнистая. Притащили ко мне этот камень, уговорили показать, как его установить. И вот единственное, что я сделал, это подсказал положить камень на бетон, просверлить его и при помощи штыря и эпоксидной смолы закрепить на нем второй камень. Но на камне, который они привезли из Ахметки, уже изначально были трещины. И я им объяснял, что чем дальше, тем эта трещина будет больше. Влага зимой в него попадает и распирает постепенно. В конце концов дошло до того, что дальше держать его там было нельзя — просто-напросто он сыпался. И сами чернобыльцы жаловались, им хотелось, чтобы как и во многих других городах, в Армавире стоял нормальный памятник. Но в те годы важнее было хотя бы просто обозначить, то место, где можно почтить память о них, пускай даже и обычным камнем.
— Как давно вы занимаетесь скульптурой? С чего начинали?
— Я занимаюсь этим делом практически всю свою сознательную жизнь. Начинал с того, что учился и окончил Ташкентское художественное училище. Учился у Леонида Григорьевича Рябцева. После четырех лет обучения я год проработал преподавателем черчения и рисования. Такое было условие — вторая профессия. Делалось это на тот случай, если в силу некоторых обстоятельств ты охладеешь к творчеству, но всегда сможешь оставаться полезным для общества и на хлеб заработаешь. Завершив преподавательскую практику и получив диплом, я сразу же направился в чимкентские художественные мастерские. Первой моей работой стал бюст В. И. Ленина, собственно, как второй, третьей и десятой. Это меня обеспокоило, неужели придется всю жизнь клепать один на другой похожие изваяния, но это оказалось ложным беспокойством.
— Как Вы пришли к скульптуре? Были ли пробы себя в других видах творчества?
— Я потомственный живописец и в юности мечтал развивать именно это стезю. Но так сложилось, что когда я проходил обучение в Ташкенте, я поступал на факультет живописи. Но как-то раз произошел случай — я заглянул в мастерские к скульпторам и меня в крайней степени поразила работа и процесс обучения на этом факультете. После недолгих, но весьма напряженных переговоров с руководством училища, меня согласились перевести к ним. Так начался мой путь в скульптуре.
— Какие скульптуры Вы бы хотели привнести в Армавир?
— Скажу так, в Армавире к началу моей работы имелся стандартный набор памятников, доставшийся из эпохи коммунизма и послевоенного времени. Художественной скульптуры тут практически нет, и это направление нам всем стоит сегодня развивать. Основным инициатором установки памятников и скульптур в городе является администрация, она же изыскивает и финансирование. Отсюда вытекает специфика устанавливаемых изваяний. К большому сожалению, дела в администрации быстро делаются редко. Так, мой список, включающий в себя объекты, требующие реставрации, переходил по наследству от одного главы города к другому. Как правило, средства на восстановление находятся тогда, когда объект уже на стадии полураспада и появляется реальная угроза разрушения. С утверждением новых проектов дела, как правило, идут так же.
— Вы в Армавире с 1991 года. По сравнению с тем временем заказов, которые поступают от администрации города на реконструкцию старых и установку новых памятников, стало больше?
— Без всякого сомнения, конечно да. Долгое время после Советского Союза очень тяжело было не то что на новые проекты найти средства, но и отреставрировать то, что уже находилось в плачевном состоянии. Сейчас и администрация, и горожане идут навстречу. Памятник Жукову, когда я его делал — без разговоров: сколько нужно было мне людей, какой нужен был сварщик — все было в моем распоряжении.
— Памятник и скульптура — есть между ними разница?
— Памятник — это в первую очередь напоминание, как, впрочем, ясно из названия. Воззвание к памяти человеческой о тех или иных событиях, людях. Как назидание о том, чего совершать не стоит, либо, наоборот, необходимо. Своеобразного вида закладка в книге истории мира, увидев которую человек может узнать либо вспомнить события минувших дней. А различие состоит в следующем: в скульптуре передаются свои личные замыслы и переживания, а в памятнике — чужие.
— Когда вы приедете в чужой город, куда вы в первую очередь пойдете?
— У меня специальность такая, что я всегда обращаю внимание на специфические места… В любом городе, куда приезжаю, в первую очередь иду на кладбище. После того как я его полностью обошел и осмотрел, пешком обхожу дальше весь город. Пусть даже для этого понадобится три дня или неделя, но я это делаю. Только после этого я узнаю лицо города и понимаю, на что он способен и что здесь происходило. PT
