«Раньше это был попросту рабский труд. Вот как триста лет назад люди сено вручную косили, так и мы раньше снимали. А теперь у людей появилось больше времени именно на творческий процесс. Сейчас фотограф может заниматься своим прямым делом, а не зацикливаться на технических аспектах».
Фотография давно уже перестала быть просто средством отображения мира. За свою более чем вековую историю она превратилась в особый вид искусства со своей философией, жанровым делением и, конечно, со своими признанными мастерами. Иван Семенович Нетребин не выпускал фотоаппарат из рук еще в голодные послевоенные годы. Без всякого сомнения, он — человек-эпоха, сумевший запечатлеть на пленку целый исторический период в жизни нашей страны. В эксклюзивном интервью специально для People & Times Magazine Иван Семенович рассказал, что же такое душа фотографа.
Текст: Иван Александров, фото: Ширак Карапетян
— ИВАН СЕМЕНОВИЧ, РАССКАЖИТЕ НАМ О СЕБЕ. КАК ПРОШЛО ВАШЕ ДЕТСТВО, ЮНОСТЬ?
— Родился я на Кубани, в Отрадненском районе, в Солдатской Балке. В школу, помню, приходилось ходить пешком. Это 5 километров каждый день. Если прошел дождь — дорога размывалась ужасно, грязь становилась непролазной. По темноте ходить было особенно страшно. Мы с другом обливали тряпку керосином, наматывали ее на палку и делали что-то вроде факела — волков отпугивать. Из моих сверстников только трое школу окончили и получили аттестат — остальные просто не ходили туда, бросили учебу. А во время войны — мне тогда 12 лет было — я работал, на 2 года пришлось школу отложить.
Первую мою рукопись напечатали в районной газете «Под знаменем Ленина». Я написал туда о том, как мы добираемся до школы. Это был сорок пятый — война едва закончилась. В апреле нас в школе построил военрук, а директор, фронтовик, долго стоял перед нами, опустив голову и думая о чем-то. А потом вдруг посмотрел на строй и прокричал: «Ребята, ура! Война закончилась!» У меня эта картина до сих пор перед глазами стоит. Так и взрослели.
— КАК ВЫ ПРИШЛИ В МИР ФОТОИСКУССТВА?
— После школы я решил поступить в зооветеринарный техникум. Там фотографией и заразился. Рядом со мной, за одной партой, сидел Борис Невзоров. Он после техникума поступил во ВГИК, стал артистом. Если вы смотрели фильм «Парашютист», наверняка вспомните его, он там главную роль исполняет.
У него было два фотоаппарата, он к тому моменту давно уже фотографией увлекался. Мне интересно стало, я попросил показать, как снимают, как пленку проявляют. Это ведь сейчас отдал три рубля, пятнадцать минут подождал, и цветная бумажная фотография готова. А тогда процесс был совсем иной.
Мой дядя во время войны был главврачом партизанского отряда.
И у него тоже было два фотоаппарата — один отечественный, другой немецкий. Он тогда сказал жене своей — если, мол, я не вернусь из боя, отдашь фотоаппараты Ване. Так и случилось. Дядя погиб. И фотоаппараты тетя, по его завещанию, подарила мне. Я их взял и начал фотографировать.
Потом, когда учился, отбою не было от желающих сфотографироваться. Подходили, просили, во дворе проходу не давали. Я, конечно, их всех с удовольствием снимал. Истории там самые разные случались. Однажды, когда мы с женой проявляли работы, она забрызгала себе шелковое платье жидкостью-проявителем. Конечно, платье было испорчено. Она очень расстроилась из-за этого.
Со второго курса техникума меня призвали в авиаучилище им. Чкалова. Там я проучился 4 года. Там тоже постоянно работал. Мы тогда со старшиной в бане фотографии печатали. Как-то раз я даже подшутил над ним — перепечатал фотографию обнаженной женщины, а голову туда его прилепил. Он очень удивился и посмеялся — вроде, говорит, я, а тело женское. Тогда ведь такие трюки редко можно было встретить, это было в диковинку. Снимки свои я посылал в окружную газету. Им нравилось, они публиковали их. В конце концов меня пригласили в редакцию, я стал к ним ходить и прямо туда носить свои фотографии.
В авиации остаться не получилось. Мать болела, я нужен был дома. Поэтому решил отправить письмо министру обороны. Так и написал в нем — что призвали со второго курса такого-то техникума, а служить дальше не могу, хотел бы техникум окончить, жить и работать рядом со своими родителями. Через некоторое время меня вызвал к себе командующий округом. Огромный кабинет, ковры, а в конце он за трибуной. Я вошел, доложил. Он говорит: «Проходи, сынок, садись вот сюда. Что, устав нарушаем?» Я ответил, мол, как так нарушаем? На что он: «Не по инстанции обратился». Я говорю: «Виноват, товарищ генерал, не мог иначе поступить». Он мне показывает ответ министра обороны.
А там написано — распорядиться по вашему усмотрению. Генерал спрашивает «Прочитал?» «Так точно, — говорю, — прочитал». «Я звонил в штаб, там сказали, что не могут тебя из армии уволить — таких специалистов почти нет, людьми разбрасываться нельзя».
Тогда я написал Клименту Ворошилову. Ответа не было долго, месяца два. Потом меня снова тот же командующий округом вызывает.
Как же его фамилия была. А, точно, генерал Белов. Он усы поправил и говорит: «Я сам кубанский казак, люблю таких упрямых! А ты прямо как я! Иди, расписывайся, добился своего». Уволить меня должны были 1 сентября. Вот прошел сентябрь, подходит октябрь. Меня все не увольняют. Я нашел телефон, хотел позвонить куда надо. Вдруг буквально из стены появляется замполит. «Повесь трубку!». Я спрашиваю: «Почему я в приказе давным-давно расписался, а меня все не увольняют?» Нагрубил ему сильно. А тут выясняется, что на меня уже и очередное звание прислали, и государственную награду. Естественно, ни того, ни другого я в конечном итоге не получил. Потом с этим же замполитом еще раз столкнулся. Он проходит мимо, я сижу. Он на меня кинулся: «Почему не приветствуете?» А я ему: «Виноват, товарищ майор. Приветствую ваш мундир, но никак не вас!» И после этого меня сразу же и уволили.
Были времена, когда в Армавире был один-единственный настоящий фотограф по фамилии Кутузов. Однажды я пришел к нему, а он спрашивает: «Слушай, вот ты окончишь техникум, работать пойдешь, сколько ты там получать будешь?» «Ну, рублей 70 в месяц», — говорю. «Переходи ко мне разъездным фотографом, зарабатывать будешь сотни три, а то и все пятьсот. Зачем тебе этот техникум?». Чтобы вы понимали, это тогда были огромнейшие суммы. Я ему не поверил, сказал, мол, буду на одном месте, хочу свой техникум закончить и мать лечить. Потом встретился случайно с давним товарищем из Солдатской Балки. Разговорились, он и говорит: «Зачем оно тебе, у женщин роды принимать?» Я же на фельдшера-акушера учился. В конце концов ушел я из этого техникума.
Потом меня позвали снять 14 работ для ВДНХ (Всесоюзная выставка достижений народного хозяйства, проходила в Москве. — Прим. P&T). Те снимки тогда все приняли без брака. Оплачивали мне их вот как: распространяли по 20 копеек, часть выручки отдавали. Для студента хороший заработок. Я тогда костюм купил, фотоаппарат новый.
— НО ВЕДЬ ЭТО ВСЕ ЕЩЕ БЫЛ ЛЮБИТЕЛЬСКИЙ УРОВЕНЬ. КАК ВЫ СТАЛИ ЗАНИМАТЬСЯ ФОТОГРАФИЕЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНО?
— Работал зоотехником на молтоварной станции. И однажды на собрании нам сказали, что в районной газете очень острая нехватка кадров. Мне так напрямую директор и заявил — с завтрашнего дня ты возглавляешь отдел сельского хозяйства. Я поначалу отказывался. Никогда же в печати не работал, не умею ничего! А он говорит: «Тебя научат, ребята там хорошие. Фотограф ты отличный, у них с этим проблемы.
У тебя, я слышал, квартиры нет? Квартира будет. Понял?» На что я ему ответил: «Яков Петрович, завтра буду на работе в редакции».
Стал посылать снимки в краевые газеты. Их печатали. Через некоторое время начали просить фотографировать что-то конкретное именно для них. Потом еще один «мастодонт» меня к себе позвал. Тоже сулил большие деньги, обещал, что дом построю. Я снова отказался — работа в редакции мне уже понравилась.
Я написал письмо в ТАСС. В письме этом попросил встретиться с мастерами фотографии, хотел учиться у них. И вот приходит ответ с просьбой выслать 6 снимков, заполнить анкету, приложить согласие нашего главного редактора на мое обучение в Москве, при Центральном доме журналистов. Написали, что я там уже принят. Редактор, конечно, подписал. Через год я сдал сессию, еще через год — другую. Так и экзамены в конце концов сдал. Диплом соответствующий получил, стал образованным фотокорреспондентом.
Вернулся домой и узнал, что редакции уже и нет. Ее перевезли в Отрадную за тот месяц, пока я был в Москве. Мне посоветовали пойти в тогдашнюю нашу студию телевидения. Там меня приняли редактором отдела сельхозпередач. В конце концов руководство поняло, что снимать я люблю куда больше, чем писать. Послали в киноцех работать. Я там поначалу был проявителем, потом ассистентом кинооператора. Чуть позже отправили на месячные курсы кинооператоров во ВГИК, которые я успешно окончил. А потом, приехав, стал сразу старшим кинооператором. Потом дорос до ведущего оператора. Вот такая вот резкая карьера получилась.
Снимал самые разные фильмы — например, «По следам предков», об археологах. Его показывали на разных кинофестивалях. Потом второй фильм, третий. Некоторые даже по центральному телевидению транслировали, другие тиражировали.
На киностудии я проработал 20 лет. Когда кино стало цветным, студию закрыли. Аппаратуру растащили. Безобразно поступили, между прочим. Сократили 80 человек. Многие тогда плакали, люди ведь этому полжизни отдали.
Впрочем, даже будучи оператором, я никогда не забывал заповедь, услышанную от преподавателя еще в Москве. Он советовал буквально спать с фотоаппаратом, не выпускать его из рук. Так и поступал.
В 1963 году меня приняли в Союз журналистов. Это было очень почетно тогда, нас поздравляли все коллеги и друзья.
Ну а потом я стал работать для «Советского Армавира». Вел фотосекцию там. И вот однажды мне вручили диплом первой степени за снимок «Мальчишки», который выставляли на краевом фестивале. Снимал виды Армавира, их издали тиражом в 10 000 экземпляров. Организовал в это же время 10 фотовыставок.
Ну а потом очень долго работал в краснодарской краевой телестудии. Там график был невероятно загруженный — а ну попробуй все районы, которые есть в крае, проработать, по каждому дать репортажи! Там и вышел на пенсию. Но пенсия для меня — это не отход от дел, это просто переход к другой форме работы. Я стал тогда собкором центральной газеты края. Они меня обеспечили транспортом, я продолжил колесить по Кубани и снимать, снимать, снимать.
Становился я и обладателем приза международного фотоконкурса, который проводил журнал «Пчеловодство». Занял первое место. Второй такой приз получил на конкурсе «Комсомольской правды» за снимок под названием «Сельская свадьба», только место было третьим.
— КАК ИЗМЕНИЛАСЬ ФОТОГРАФИЯ СЕГОДНЯ В СРАВНЕНИИ С ТЕМ , ЧТО БЫЛО РАНЬШЕ?
— Раньше это был попросту рабский труд. Вот как триста лет назад люди сено вручную косили, так и мы раньше снимали. А теперь у людей появилось больше времени именно на творческий процесс. Сейчас фотограф может заниматься своим прямым делом, а не зацикливаться на технических аспектах.
Впрочем, у такого прогресса есть и свои минусы. Сегодня фотоаппарат есть почти у каждого. Только вот умения это людям не прибавляет. Например, моя знакомая попросила ее дочку, купившую как раз новый фотоаппарат, проконсультировать. Она мне принесла снимок. Посередине диван, на диване сидит бабушка. А на переднем плане — огромная люстра. Я ее спрашиваю: «Ты что фотографировала?» Она мне: «Бабушку». «Да где же тут, — говорю, — бабушка? Если ты бабушку фотографировала, она у тебя и должна быть как вот эта люстра, а люстра — как бабушка». Кстати, сейчас она делает неплохие снимки. Научилась.
— ИВАН СЕМЕНОВИЧ, В ЧЕМ ЖЕ ВСЕ-ТАКИ СЕКРЕТ ФОТОГРАФИИ?
— Нужно думать головой, представлять, что получится, а не просто так щелкать затвором. И, конечно, быть очень внимательным, замечать каждую мелочь вокруг. Вот, например, вам случай из моей жизни. Шли мы с приятелем по городу, остановились возле автомата с газированной водой. Я в тот раз заповедь про фотоаппарат забыл и был без него. А у приятеля на шее как раз висел «Старт». Мне в голову сразу же пришла идея снимок сделать — больно уж интересная была картинка передо мной. Я попросил фотоаппарат,
щелкнул. А потом приятель этот — он ведь тоже фотограф — как-то раз взял старый номер все того же журнала «Пчеловодство», а там на вкладыше фотография напечатана эта, которую мы с ним сделали. Он пришел ко мне и говорит: «Как же так?» А я ему: «Прозевал ты кадр».
А еще в фотографии всегда есть место дружбе. Я, например, сошелся как-то с Артемом Григорьевичем Ованесовым. Познакомились мы по профессии. Я пришел лечить зубы, он меня узнал, пригласил домой, показал, какая у него аппаратура. Я спросил, почему он не снимает, и предложил сделать фотографию сына. Потом мы эту работу выставляли, она даже диплом получила. Он часто приезжал ко мне домой на очень дорогой машине — весь двор говорил, что я дружу с миллонером. А оно так и было на самом деле — Артем Григорьевич ведь был шестым миллионером в Армавире. Однажды он мне «Зенит» подарил. У меня денег не было, а он такой подарок сделал.
Я счастлив, что посвятил свою жизнь фотографии. Это действительно и есть моя жизнь. У меня только одна душа — душа фотографа. Никогда не хотел бросить это дело или сменить профессию. РТ
