Как мало мы знаем о людях, которые чем-то на нас не похожи, которые мечтают о том, что для нас кажется естественным и обычным. Еще меньше нам известны те, кто помогает таким людям поверить в себя, почувствовать жизнь, принять и полюбить ее несмотря ни на что. Александра Куценко, директор специализированной музыкальной школы слепых и слабовидящих детей, а также чуткий педагог и человек с открытой душой, к 25-летию школы поделилась самым сокровенным, наболевшим и ярким, что происходило в ее жизни и судьбах ее учеников.
Текст: Светлана Чайкина, фото: Максим Бабенко, Дмитрий Фадеев, Ширак Карапетян
О ПЕРВЫХ ШАГАХ, ТРУДНОСТЯХ И ВЕРЕ
Было время, когда все на работу попадали по распределению. Вот и я волею судьбы оказалась здесь. Ничего не зная о том, каково быть директором и уж тем более, в школе для не очень обычных детей.
В то время у нас в исполкоме работала заведующая общим отделом Валентина Муравьева. Однажды она пришла ко мне сюда и увидела только бочки со строительным материалом, рабочих, абсолютно не огороженную и не благоустроенную территорию без асфальта и деревьев. «Боже мой! Саша, что ты будешь здесь делать? Караул!» — это все, что я услышала во время нашей встречи. Честно говоря, у коллег я видела лишь сожаление в глазах: «Бедная Александра Кирилловна, куда ж тебя отправили».
Я выросла в многодетной семье, нас было семеро детей, а еще я из семьи старообрядцев. Сколько себя помню, столько мы трудились. Мама умерла в 93 года, и мне кажется, что она никогда не отдыхала. Уже когда я работала здесь, ко мне прибежала наш библиотекарь Нина Руденко и говорит: «Теперь я поняла, в чем дело!» У нее в руках журнал «Вокруг Света», а в нем статья о старообрядцах. Она тогда сказала: «Вот откуда взялась эта работоспособность и жизнестойкость!»
Что такое «тяжело» я не знаю. По хозяйству в школе вопросов не было — все как дома. А что касается учебного процесса — это да, было тяжковато, конечно. Я первым делом рванула у кого-то что-то спрашивать, но профессиональной помощи нигде не могла добиться. Было такое снисходительное отношение, даже где-то брезгливое, многие не понимали, что значит музыкальная школа для слепых.
О МЕТОДИКЕ И ПЕРВЫХ УСПЕХАХ
Меня постоянно спрашивают, какая у нас методика. Методика одна — обучить детей музыке. Формы обучения могут быть разными. Можно и по головке гладить, но, в то же время и требовать по полной. Методику преподавания мы изобретали сами методом тыка. Действовали по принципу «это получается — значит это нормально».
Коллектив сложился быстро. Горжусь тем, что до сегодняшнего дня со мной 25 лет проработали два замечательных человека — это преподаватель по классу домры Вера Гладких и по классу гитары Владимир Чернов. А начинали мы с коллектива всего в пять человек.
Учебные планы, тарификация — вначале все это было сложно. Но я благодарна руководству города, края и нашему министерству культуры за то, что нас всегда понимали и поддерживали.
Думала ли я, когда только пришла сюда, что наша школа достигнет мировых высот? Нет, я об этом даже не мечтала. Я работник культуры, закончила режиссерское отделение, в театре работала, но что такое выступления и подготовка к конкурсам, не знала. Это потом пришло, с годами. Школе 25 лет — это всего три выпуска. Во когда 150 исполнится — тогда и поговорим об успехе.
ОБ ОСОБЕННОСТЯХ И БЕСПОМОЩНОСТИ
Родителям, которые приводят к нам своих детей, я всегда рассказываю о наших учениках. Об их чудачествах или беспомощности. Практически у всех есть педагогическая задержка в развитии. И не потому, что родители за ними плохо смотрят. Нет, а потому что родители первые пять лет рыдают, когда начинают осознавать, что их ребенок — инвалид. Да, он таким родился и это уже не исправить, да, ребенок незрячий. Но не плакать надо, а думать, что делать. Такой малыш должен точно так же ползать, в шкафы лазить, все рвать и набивать шишки как все остальные дети. Но родители, да и вообще все родственники, стараются кормить с ложечки, с рук не спускать, и тогда ребенок становится абсолютно беспомощным. Вот это самое страшное.
Нам однажды привезли мальчика из Элисты. Мы у него спрашиваем: «Где у тебя правая рука?» — не знает, — «покажи носик» — не знает, — «застегни пуговичку», — не может. А мальчику уже 8 лет. Однажды приехал его папа, и я ему продемонстрировала способности его ребенка. Папа остолбенел. Родители даже не задумывались о том, какой вред они нанесли собственному сыну: его обували, одевали, с ложки кормили — это же быстро. Оказывается, они не ребенка жалели, а себя. Этот мальчик до сих пор сложный именно в адаптации к жизни. Но у нас он уже намного повзрослел: ездит и поет в хоре со зрячими детьми. Время быстро пролетело, и я рада, что мы помогли этому ребенку. Пианиста из него не получится, а вот пение в хоре ему доставляет огромное удовольствие, и он этим занимается.
О ЧУВСТВАХ
У меня никогда не возникало желания жалеть своих учеников, делать им поблажки, списывая это на их особенности. Видимо, по жизни я человек очень строгих правил. И если учить — значит учить. Если вы нам ребенка своего отдаете, то потом имеете полное право спросить, чему мы его научили. И что я скажу? Что он не знает, где у него мизинчик на правой руке? Нельзя жалеть, никак нельзя. Есть программа, по которой ребенок за полугодие должен сдать технический зачет и академический концерт. Ну, жалей его полгода, а потом выходи, уважаемый коллега, и играй сам. Или сиди и красней, когда твой ученик ничего не сможет сыграть.
О ТАЛАНТЕ
Есть такое мнение, что если человек ограничен в чем-то одном, то он более одаренный в другом. Если ребенок не видит, то слух, действительно, у него более обостренный. А вот музыкальный слух либо есть, либо нет. Не было еще такого случая, чтобы слепой ребенок был с абсолютным слухом.
Мы учим не артистов, не исполнителей, а, прежде всего, музыкантов и людей, профессионально разбирающихся в музыке.
И здесь уже нужен не только талант, но и колоссальное упорство и трудолюбие. Если ты легко делаешь базовую программу и тебе это интересно — есть все шансы стать профессиональным музыкантом.
О ЖЕЛАНИИ ИДТИ ВПЕРЕД
Даже среди зрячих людей совсем немногие связывают свою жизнь с профессией музыканта. Что уж говорить о слепых детях. Но каждый год один или два выпускника нашей школы поступают в музыкальные училища.
Есть специализированный музыкальный колледж для слабовидящих детей в Курске. Туда в позапрошлом году поступила наша выпускница Оля Грачева, пианистка. Костя Иванов тоже окончил это училище и поступил в Краснодарский институт культуры. Костя — абсолютно слепой мальчик и сказать, что ему было сложно учиться со зрячими — это ничего не сказать. Для того чтобы играть в оркестре, нужно выучить ноты, а их нет. Все ноты плоскопечатные, и их нужно перевести на шрифт Брайля. Естественно, переводчика нет. Костя и сам бы их перевел, но нужно, чтобы ему кто-нибудь надиктовал.
А кто? Вот и приходит он на репетицию оркестра с невыученной партией. Дирижер кричит «Вон отсюда! Не приходи, пока не выучишь». В общем, замкнутый круг какой-то. Я тогда подключила ректора университета, однокурсников и всех знакомых. Косте стали помогать, надиктовывали ноты, и таким образом он уже дошел до четвертого курса.
О НАСТЕ ЧЕНИБ
Настя Чениб — тотально слепая девочка, она тоже окончила курское училище по классу вокала. Педагог, который с ней занимался, даже помогал ей квартиру выбирать так, чтобы не приходилось переходить дорогу, когда она шла на занятия. Это, конечно, мелочь, но очень приятная. У Насти сложнейшая судьба. Для нее даже специально устраивали благотворительный концерт. Все прошло замечательно: собрали средства и купили ей двухкомнатную квартиру в Краснодаре. Девочка окончила Краснодарское училище имени Римского-Корсакова и поехала поступать в Российскую академию хорового искусства. Выделили ей комнату в общежитии, она очень хорошо себя зарекомендовала. А на 3-м курсе ее мама со старшей сестрой погибли в автокатастрофе. И Настя осталась совершенно одна. Мы очень часто созваниваемся, всегда встречаемся, когда я бываю в Москве. Жаль ее, искренне жаль. Но она не сдается — собирается поступать в аспирантуру. У нее великолепное сопрано, ни с чьим не сравнимое. А еще внутренний стержень, такой тоже не у каждого встретишь.
ОБ ОЛЕГЕ АККУРАТОВЕ И РОЯЛЕ
У нас есть рояль, который мы получили благодаря всемирной выставке — реабилитации инвалидов в Дюссельдорфе. Мы с Олегом Аккуратовым были в составе Российской делегации, которую возглавляла тогда вице-премьер Валентина Матвиенко. Когда Олег окончил выступление, Валентина Ивановна подошла к нам, обняла и спросила, что нужно для школы. Я, конечно, удивилась, но не растерялась: «Нам нужен рояль». Она говорит: «Хорошо, я подумаю». Через месяц мне позвонили из министерства культуры и сказали: «Рояль вам будет доставлен через месяц». И ровно через месяц его привезли. Так что этот рояль памятный.
А второй рояль я выбила уже у нашей администрации. Виктор Колодяжный тогда еще был главой города и я как-то на совещании ему сказала, что нам нужен второй рояль на сцене. Он говорит «Пригласите на концерт» — «Милости просим». Он пришел, послушал, а после концерта подошел ко мне и сказал: «В понедельник счет на стол». Теперь наши ребята на концертах могут еще и дуэтом играть.
ЧУТЬ-ЧУТЬ О СЕБЕ
За работу в школе я получила звание «Заслуженный работник культуры России» и медаль «За выдающийся вклад в развитие Кубани» 2-й степени. Ну вот, похвасталась.
А больше и нечем: все мои заслуги — в моих учениках. РТ
