Январь 43-го… Армавир был освобожден от гитлеровцев в ночь с 23 на 24 января. По разным оценкам, за время оккупации было убито более 6,8 тыс. мирных жителей. Еще около тысячи солдат погибли в боях за освобождение города. Сегодня до нас доходят только сухие факты: убиты, ранены, освобождены… И мало кто знает о людях, которые, даже в оккупированном городе, рискуя своей жизнью, пытались спасти чужие.
В начале августа 1942 года к Армавиру рвались немецко-фашистские оккупанты. Жители бросали свои дома и пытались уйти из города. Колонна людей потянулась в сторону станицы Отрадной. Среди них была и Полина Моисеевна Фунтикова вместе со своим четырнадцатилетним сыном. Во время налета немецкой авиации на колонну сын был ранен и, переночевав в одном из хуторов, Полина Моисеевна решила вернуться в город. Город уже был оккупирован. Фунтикова устроилась прачкой в больницу, затем кастеляншей и няней.
В один из этих мрачных дней Полина Моисеевна с соседкой стояла у калитки и смотрела, как немцы гонят военнопленных. Когда колона поравнялась с ней, она с силой выдернула одного из пленных и затолкнула в калитку. Конвоир кинулся к ним, но она крикнула: «Не смей, это мой брат!» Солдат ударил ее прикладом, но началась суматоха и он поспешил к колонне. Воспользовавшись суматохой, сбежал еще один пленный.
При больнице был устроен тюремный госпиталь для раненых бойцов нашей армии. Выздоравливающих из больницы конвоировали в тюрьму. Полина Моисеевна осторожно выспрашивала у раненых, откуда они родом, где проживают родственники. А затем вечером вместе с сыном писала письма, которые отдавала на рынке приезжим из разных районов и городов с просьбой передать весточку о раненом.
Уже в начале сентября к Фунтиковой пришла женщина из Краснодара. В этот же день Полина Моисеевна, набравшись смелости, завела разговор с дежурившим в больнице полицаем Вороновым о возможности свидания краснодарской женщины с раненым мужем. И уже вечером свидание состоялось под лестничной площадкой.
Фунтикова с изумлением и радостью увидела, как раненый Петр Янчугов быстро оделся в принесенную одежду и вышел на улицу. Полицай стоял, повернувшись к ним спиной. Затем из Черкесска приехала на подводе жена Филиппа Усенко. Пришлось идти к коменданту госпиталя с просьбой. Комендант запросил гуся. Собирали деньги на гуся всем миром. По этой схеме начали выкупать вместе с родственниками Александра Фирсова из Шахт, Герасима Белухина из Луганска и еще несколько человек.
Незадолго до освобождения Армавира Фунтикова подошла к Воронову и заговорила о скором приходе Красной Армии и неминуемой расплате за предательство. «Что ты хочешь от меня?» — спросил он. — «Помоги спасти раненных, — был ответ. — Отойди в сторону и подожди». Через несколько минут Воронов подошел к ней и сообщил, что путь свободен. Ворота были открыты, а когда Полина Моисеевна вошла — увидела убитого немецкого часового. Открыв дверь барака оставленным Вороновым ключом крикнула в темноту, чтобы раненные быстро выходили. Вышло 18 человек. Их надо было где-то спрятать. Фунтикова жила в доме матери Екатерины Евгеньевны Авдейкиной в одной комнате с матерью и сыном. Рискуя родными, доверившись соседям, она всех привела домой. Фашисты яростно искали Воронова и пленных. Пришли с обыском и к Фунтиковой, но им открыла калитку соседка, немка по национальности, и объяснила по-немецки, что в доме никого нет.
На протяжении почти двух недель раненые оставались на квартире у Полины Моисеевны, соседи помогали кто чем мог — кто продуктами, кто одеждой.
Настоящее потрясение испытал советский офицер, когда в освобожденном городе одна из жительниц позвала его в дом. Восемнадцать изможденных бойцов встали по стойке смирно навстречу ему. Многие из них долечившись, продолжили воевать. Александр Фирсов из Ростовской области дошел до Берлина и, вернувшись домой, со своей семьей приехал навестить Полину Моисеевну. Многие спасенные писали ей письма и каждое письмо было пронизано искренней благодарностью за спасенную жизнью. PT
