Не так давно СМИ пестрили новостью о том, что некий житель Армавира Юрий Бурлак за 17 дней вплавь пересек Черное море
из Турецкого города Орду до Сочи. В прошлом инвалид, перенесший две операции на позвоночнике, он проплыл 500 км, при этом тянув за собой надувной плот под названием «Расшива», на котором находился его лечащий врач, подполковник медицинской службы в отставке Евгений Супрун. Он сопровождал его с провизией и необходимыми принадлежностями на борту и оценивал физическое состояние пловца, уточняя и корректируя курС. об этом удивительном путешествии Юрий рассказал People & Times Magazine..
— Юрий, расскажите как вы стали инвалидом?
— Раньше я вел активный образ жизни, занимался бодибилдингом. Когда качал мышцы, немного хулиганил, не слушал инструктора и брал вес больше, чем следовало. Однажды в наклоне со штангой весом 120 кг потянуло спину назад. В теле что-то хлопнуло. Тогда я не придал значения, но со временем меня стало «загибать». Затем я практически перестал передвигаться, ходить было крайне больно. В то время я представить себе не мог, как можно заснуть без обезболивающего. После двух операций мне присвоили ярлык «инвалид второй группы». На тот момент мне было около 30 лет. После лечения я постепенно пошел на поправку. Врачи советовали как можно больше плавать. Я не стал ограничиваться бассейном, выезжал с другом на море: сначала плавал налегке, потом мы поняли, что если тянуть за собой лодку, то спина вытягивается лучше. Плавание сыграло решающую роль в моей реабилитации.
— Как пришла идея переплыть черное море?
— Все начиналось с малого: плавал вдоль берега, каждый раз увеличивая расстояния, в 2005 году первый раз случился длительный заплыв из Сочи в Туапсе.
В 2006 хотел доплыть до Новороссийска, но меня задержали пограничники, в 2009 повторил заплыв. В 2010 я задался целью переплыть море. Но море — дело серьезное, туда без официальных инстанций не поплывешь. Есть международные морские правила и законы, по которым маломерные суда не имеют права отдаляться от берега на большие расстояния. Пришлось все это пробивать через депутатов Государственной Думы в Москве.
— Переплыть море — намерение опасное. Как близкие отнеслись к этому?
— Все по-разному. Кто-то поддерживал, кто-то смеялся, кто-то считал эту идею провальной. Некоторые настойчиво пытались отговорить. Для кого-то ведь подвиг — это до буйков и обратно, а я тут со своим морем замахнулся. Даже бывалые моряки и спортсмены не верили.
— Каков был распорядок дня в открытом море.
— Поднимаюсь я, как положено, в семь утра. К этому времени мой друг Евгений уже приготовил завтрак. Я ем, переодеваюсь, прыгаю в воду и плыву до обеда. Периодически он меня подкармливает бутербродами
с чаем. На обед залезаю в лодку. Обедаю, час сплю. В три часа обратно в воду, и плыву до заката. Ночью сплю. И так каждый день. В среднем 10 часов в сутки я был в воде. У нас был плавучий якорь, ночью плот дрейфовал. Предварительно я изучил все черноморские течения, рассчитал траекторию заплыва. Подготовил солнечные батареи, морские радиостанции, GPS-систему, спасательный космический буй. Проще говоря, если бы мы тонули, то автоматически он дал бы сигнал и выслал в надлежащую службу наши координаты. Все было подготовлено серьезно.
—Кто был вашим спутником и какова была его миссия?
— Мой старый друг Евгений Супрун. Военный врач в отставке. Он следил за моим состоянием: мерил температуру, давление, говорил что мне есть, кормил, ругал, бывало, раны зашивал, ну и, конечно, подбадривал. Еще некоторое время нас сопровождала чайка, которую мы подкармливали и называли Катей.
— Что вы брали с собой из продовольствия?
— В первую очередь, 200 литров пресной воды, затем разнообразные крупы, макароны, рис. Холодильников у нас не было, но благодаря консервам мы ежедневно питались мясом и рыбой. Ну и, конечно, сахар, конфеты, витамины. Еды хватило сполна, часть привезли обратно.
—Такой внушительный запас наверняка неслабо утяжелял плот. Каков был его общий вес? И как вы были с ним соединены?
— Примерно полтонны. Я плыл и тянул его за собой. На руках у меня были специальные плавательные лопатки, на ногах — ласты, на лице — маска и трубка. Я на веревке буксирую за собой плот. Его скорость рассчитана на 4 км/ч, я его тянул в два раза медленнее, соответственно, сопротивление небольшое, даже у груженного. Плюс иногда попадалось попутное течение. Законы физики на воде таковы, что маленький буксир может тянуть огромный корабль (конечно же, на небольшой скорости).
— Какие сюрпризы подготовила погода в открытом море?
— Опыт морской у нас был, поэтому мы знаем, что с морем шутить нельзя, соответственно, подготовились ко всему заранее. Во-первых, у нас был не простой плот, а морской спасательный. Такие есть на кораблях, которые автоматически надуваются в случае, если тонет судно. Рассчитан он на 10 сидячих мест, вдвоем нам там было довольно-таки комфортно. В трюмах у нас находились все продукты и вода, а сверху был настил, на котором мы обитали. Все наши запасы являлись своеобразным балластом, благодаря им центр тяжести был внизу, что помогало при шторме. А шторм, кстати, случался шесть раз за все 17 дней. Нашу палатку хорошенько потрепало на волнах, в какой-то момент казалось, что мы улетим. Все это мы выдержали. Единственная проблема — когда мы уже почти переплыли море, у берегов задул северо-восточный ветер, нас стало уносить обратно в море. Там разболтало так, что перемычка на центральном баллоне оторвалась. Начал травить воздух из клапана. Мы не могли его заклеить, поэтому круглосуточно сидели на насосе, качали воздух по очереди. Мы могли бы тогда причалить к берегу Лоо, но обязательным условием заплыва было прибыть именно в порт Сочи, где есть таможня и паспортный контроль. Как будто мы на корабле или яхте. Нам не дали разрешения просто «ткнуться» в берег. И когда нас пронесло уже мимо Сочи, вымотавшись из-за насоса, мы вынуждены были обратиться к пограничникамза помощью.
— Волнует еще одна тема. У меня первая ассоциация с открытым морем — это акулы.
— Самые опасные акулы в Черном море — это те, которые стоят на берегах в мини-бикини и ласково улыбаются. Самое безопасное от акул море в мире — Черное. В нем их практически нет, за исключением катранов — это небольшие особи и сами боятся людей. Ядовитые медузы и те опаснее, но тоже не смертельны.
— О чем думает человек, оставшись наедине со стихией? Были ли моменты отчаяния?
— Были разные эмоции: и стресс, и отчаяние, и адреналин зашкаливал. Особенно во время шторма. А однажды, когда я спокойно плыл, из-под меня внезапно выскочили два дельфина. Они игрались, а я неслабо испугался. Это был серьезный адреналин.
Сильнейший момент отчаяния случился тогда, когда прорвало клапан и силы были на исходе. Если
в открытом море все складывается не по плану, становится тяжело. Мы и ругались, и кричали, и жутко матерились, но находили решения.
— Вы приплыли. Как вас встретили?
— Ожидания и реальность здесь не сошлись. Когда я рисовал себе концовку заплыва, то представлял, как придут мои знакомые и близкие, возможно, какие-то официальные лица, будут ручкой махать. Все красиво и торжественно. Реальность же была совсем другой.
На пристани никого не было, так как корабль нас доставил туда ночью. Утром уже приехали знакомые, прибыли представители спортивного комитета Сочи и географического общества. Приняли нас очень тепло: накрытый стол, чай, пирожки, красивые слова и порядочные люди. В Сочи мы участвовали в пресс-конференции. После этого уже я давал короткое интервью для телевидения.
— Где вы сейчас живете и чем занимаетесь?
— Работаю фотографом в Москве. Меня часто носит по разным городам, но моя пристань — Армавир. Здесь моя семья и близкие люди. Мне как-то на одном месте не сидится. Дух такой. Люди живут, дома строят, а я в душе не чувствую возраста своего. Влюбляюсь еще в девчонок. Все на самом деле зависит от внутреннего состояния: если человек подумал, что в 50 он становится старым, то так оно и происходит. А я молодой.
— Прошло много времени с того момента, когда вам присвоили инвалидную группу. Каково сейчас состояние вашего здоровья?
— Про спину я абсолютно забыл. От инвалидности не осталось и следа. Проблем со здоровьем нет, за исключением того, что нет чувствительности на левой ноге ниже колена. Но это не мешает мне вести активный образ жизни. Вообще, по большому счету, я рассчитывал, что на нас обратят внимание, и этот случай станет показательным для тех, у кого существуют проблемы со спиной. Необязательно ведь плавать в открытое море и на длинные расстояния. Просто вместо того, чтобы на пляже превращаться в курочку-гриль, поплавайте вдоль берега пару часов. Регулярные заплывы окажут хороший оздоровительный эффект.
— Давайте подведем итоги, что в заплыве удалось, а что нет?
— Технически заплыв удался. Я исполнил свою мечту. Мы миновали штормы, стрессы и добрались до берега. Но ведь я плыл не просто ради того, чтобы доплыть. Во всем этом был моральный запрос, и он не был удовлетворен. Я хотел оказаться примером, показать другим людям, что таким образом можно восстанавливать себя. А еще я на самом деле искренне верил, что черноморский бассейн получит некую рекламу, привлечет к себе внимание (в плане безопасности, это касается темы акул, как мы уже говорили). А никто толком и внимания не обратил. Как будто каждый день кто-то переплывает море. Хотя я первый в мире человек, который это сделал.
— Учитывая ваш бойкий дух, могу предположить, что на достигнутом вы не остановитесь. Какие планы на будущее?
— На всю страну прозвучало мое желание проплыть по Волге. Придется исполнять. Просто обидно, что нет поддержки никакой. Все приходится делать
за свой счет, а значит отрывать от семьи. На заплыв
по Волге понадобится общая сумма в пределах 300 тысяч рублей. Эти деньги понадобятся на питание, оборудование, связь. Все затраты на Черное море я понес сам. Я искал спонсорскую помощь, но ни один бизнесмен мне не верил. Все состоятельные люди, от которых я просил помощи, отказывались идти на встречу. Якобы, если я утону, то ответственность понесут они. Кто-то просто не видел в этом выгоды. Никого не волновало то, что я хотел показать пример другим инвалидам. Все мыслили мерками материальными, про духовную сторону, видимо, давно все забыли. На этапе подготовки я встретил очень много барьеров. Скажу честно, было легче переплывать море, чем проходить все инстанции перед этим.
В 2011 году я уже пытался переплыть море
без официальных разрешений. На границе нас «зацепили», подняли на турецкий пограничный корабль. Там меня встретил американский представитель, которому я изложил суть своего заплыва: «Я бывший инвалид, хочу переплыть море». На что он задал вопрос: «Почему тогда тебя не поддерживает правительство? Жалко, что ты не гражданин Штатов, ты бы стал у нас героем». Обидно. У нас в стране много говорят про здоровую нацию, спортивный образ жизни, реабилитацию инвалидов, а что на деле? Я написал более ста писем в разные организации, из них пришло около 10 ответов, и те отрицательные. Единственный, кто заинтересовался в то время, это наш хоккеист Фетисов, но со временем тоже включил заднюю.
Надеюсь, люди все-таки очнутся и задумаются о том, что в жизни важна не только материальная сторона.
